Сын отвез свою мать в дом престарелых и лишь изредка навещал её. Однажды ему позвонили, сообщив, что её жизнь подходит к концу. Сдерживая слёзы, он пришёл к ней и спросил: «Мама, что я могу для тебя сделать?» На что она ответила:
Сын отвез свою мать в дом престарелых и лишь изредка навещал её. Однажды ему позвонили, сообщив, что её жизнь подходит к концу. Сдерживая слёзы, он пришёл к ней и спросил: «Мама, что я могу для тебя сделать?» На что она ответила:
Сын, спеша по коридору дома престарелых, чувствовал, как ноги предательски дрожат. Телефонный звонок час назад разорвал его привычную жизнь на «до» и «после»:
— Вашей маме осталось недолго… — тихо сказал голос медсестры.
Теперь он стоял у её постели. Мама лежала бледная, почти прозрачная, но глаза всё ещё светились той самой теплотой, которая когда-то согревала его детство.
— Мамочка… — голос его сорвался. — Прости меня, что так редко приезжал… Прости за всё… Что я могу для тебя сделать сейчас? Что угодно, скажи…
Женщина с трудом повернула голову, её губы дрожали, но она нашла силы прошептать:
— Сынок… я не злюсь… Я давно всё простила. Но у меня есть одна просьба.
— Какая, мама? — он вцепился в её руку, боясь отпустить даже на секунду.
Она на миг прикрыла глаза, собираясь с силами, а потом сказала:
— Купи новые кондиционеры сюда… и хорошие кровати. Чтобы другим старикам было легче жить. Чтобы они не страдали так, как я…
Сын замер. Он ожидал услышать: «Забери меня домой», «Не оставляй меня одну», «Будь со мной до конца»… Но она, умирая, думала не о себе — о других.
Слёзы потекли по его щекам, он припал к её руке:
— Мамочка… ты всегда думала обо всех, кроме себя… Я всё сделаю. Я обещаю!
Она улыбнулась едва заметной улыбкой, и её голос стал почти не слышен:
— Вот теперь моё сердце спокойно…
Её рука обмякла в его ладонях. Сын закричал:
— Мам! Мамочка, нет! Не уходи! — но было поздно.
Тишина накрыла палату.
Он остался сидеть, прижимая её холодные пальцы, понимая, что потерял самое дорогое в жизни. И в тот момент он поклялся: больше никогда не предаст её память равнодушием.
На следующий день в доме престарелых установили новые кровати, кондиционеры и телевизоры. А на стене повесили табличку:
«Подарено в память о женщине, которая до конца думала не о себе, а о других.»
Прошло несколько дней после похорон. Мать оставила сыну небольшой конверт. Медсестра передала его, сказав:
— Она просила отдать только вам, когда её не станет.
Сын дрожащими руками разорвал бумагу. Внутри оказалось письмо, написанное аккуратным, знакомым с детства почерком.
*»Сынок… Если ты читаешь эти строки, значит, я уже ушла. Но знай: я всегда была рядом, даже когда ты обо мне забывал. Я радовалась каждому твоему успеху, плакала от каждой твоей боли. Ты никогда не был мне в тягость. Я выбрала дом престарелых не потому, что ты меня оставил, а потому, что не хотела мешать твоей семье. Я видела, как тяжело вам было — и молилась, чтобы у вас всё получилось.
Но у меня есть одна тайна. В шкафчике у моей кровати лежит тетрадь. Это мой дневник. Там всё: о моих страхах, надеждах… и о тебе. Я писала его все годы, что жила здесь. Возьми его — и ты узнаешь меня заново.»*
Сын бросился к шкафчику, сердце колотилось. Там действительно лежала старая потрёпанная тетрадь. Он открыл её наугад и увидел строки:
«Сегодня сын не приехал… Я смотрела в окно весь день. Но я не сержусь — он работает, он старается. Я горжусь им. Пусть он никогда не узнает, как мне бывает одиноко…»
Слёзы застилали глаза, буквы расплывались. Страница за страницей открывали перед ним её душу: воспоминания о его первых шагах, о том, как она ночами не спала у его кровати, когда он болел, о том, как тайком откладывала деньги, чтобы купить ему первый велосипед.
И в каждой строчке — любовь. Без упрёков, без обвинений. Только бесконечная материнская любовь.
На последней странице он прочёл:
«Если у тебя будет сын, никогда не оставляй его без тепла. Даже если придётся жертвовать собой. Потому что в конце жизни всё, что имеет значение, — это любовь.»
Он закрыл тетрадь, прижал её к груди и прошептал сквозь рыдания:
— Мамочка… Теперь я понял. Я не имею права жить иначе.
Прошло несколько недель. Сын всё чаще возвращался к тетради матери, перечитывая её строки. Но однажды, перевернув страницу, он заметил странный конверт, приклеенный к задней обложке. На нём было написано: «Открой только тогда, когда сердце подскажет».
Он долго колебался, но в конце концов аккуратно разорвал бумагу. Внутри оказалось… завещание. Но не простое — с печатями, нотариальными подписями.
«Я оставляю всё, что у меня есть — сбережения, дом, землю в деревне — не сыну, а внуку. Пусть он узнает, что бабушка верила в него с самого рождения. Сын поймёт, почему я так решила. Он уже взрослый. Но ребёнку ещё предстоит вырасти, и пусть у него будет будущее.»
Сын опустился на стул, не веря глазам. Он вспомнил, как в детстве мать часто говорила внуку:
— Ты моя надежда. Ты то, ради чего я дышу.
И теперь он понял — мама готовила для него подарок, которого никто не ожидал.
Позже, когда он показал документы жене и сыну, мальчик расплакался и сказал:
— Папа, бабушка верила в меня… Я не подведу её!
Сын тогда впервые ощутил — мать всё рассчитала. Даже после смерти она продолжала держать семью вместе.
И всё же его мучил вопрос: почему она не оставила ничего ему? Почему доверила всё внуку? В душе росло подозрение: может быть, в тетради или в её жизни есть ещё одна тайна, о которой он пока не знает?..
Вечером, когда все уже спали, он снова открыл материнскую тетрадь. Страницы заканчивались, но последняя оказалась не записана, а… вырезана. Следы ножниц были свежи, будто кто-то сделал это совсем недавно.
Он замер.
— Кто мог забрать последнюю страницу?..
На полях рядом с оторванным листом он заметил еле заметную надпись, сделанную, похоже, в спешке:
«Если захочешь узнать правду — поезжай в дом на улице Лесной. Там всё началось… и там всё должно завершиться.»
Сын почувствовал, как холод пробежал по коже.
— Что за дом?.. Что за правда?..
Он понял одно: мать унесла в могилу тайну, которая могла перевернуть всё его представление о прошлом.
И теперь ему предстояло найти этот дом…
Вторая часть рассказа
