Свекровь повесила замки на туалет и ванную. «Ты много воды тратишь, разоришь нас! Будем экономить!»

Свекровь повесила замки на туалет и ванную. «Ты много воды тратишь, разоришь нас! Будем экономить!»

Я не верила, когда подруга рассказывала, что свекровь может испортить жизнь. Думала: ну, все мы люди, надо просто найти подход. А потом я вышла замуж. Мы переехали жить к свекрови. «Пока накопим на ипотеку», — говорил Лёша. Я была согласна. Любовь ведь. Главное — вместе.

Сначала всё было терпимо. Да, свекровь много комментировала: «Ты долго моешь посуду», «Ты часто стираешь», «Кран не закрыла сразу!» Я улыбалась. Старалась быть вежливой.

Потом она принесла навесные замки. На туалет и ванную.
— Слишком много воды уходит, — сказала она. — Ты часами в душе сидишь. Разоришь нас.
— Я просто мою голову, — прошептала я.
— Теперь — по расписанию. Утром и вечером — по 10 минут. Лёше ключ дам. Он проследит.

Я стояла, как оглушённая. А Лёша… он молчал. Опустил глаза.
И началось. Я просыпалась раньше всех, чтобы успеть хоть умыться. Душ — под контролем. Слушала, как она считала минуты за дверью. Стирала руками, чтобы не включать машину. Умыкала ведро воды на кухне, чтобы помыть голову, сидя над тазом. Плакала по ночам. В подушку. Тихо, чтобы не услышали.

Однажды я проснулась — температура, озноб. Хотела принять горячую ванну. Свекровь стояла в дверях с ключом.
— Нет. Ты опять воду тратить собралась? Тебе что, особые права?
Я смотрела на неё и поняла: меня здесь нет. Я — как лишняя. Как временная. Как невестка, которая только мешает.

На следующий день я собрала вещи.
Лёша сказал:
— Может, не надо так резко?.. Мама старается, ей тоже тяжело…
Я кивнула. Ушла. Без скандала. Без криков. С температурой, с болью — но с достоинством.

Сейчас я живу в однокомнатной квартире. Плитка на кухне отколота, кран подтекает, но… я могу принять душ, когда хочу. Могу плакать — и никто не спросит, зачем я трачу воду. И знаете, что самое странное? Счета за воду здесь меньше, чем там. Потому что дело — не в воде. А в уважении.

Поначалу было страшно. Я сидела в новой квартире, смотрела на голые стены и думала: «Что я наделала? А вдруг не справлюсь?» Зарплата — небольшая. Всё на себе. Сама и продукты, и счётчики, и сломавшийся чайник. Никто не поможет. Но с каждым днём становилось легче. Воздух — другой. Свободный.

Я научилась экономить — не по принуждению, а потому что сама решила. Научилась готовить простые, но вкусные блюда. Иногда просто варила суп и смотрела в окно, как снег ложится на подоконник — и от этой тишины плакала. Не от боли, а от облегчения.

А потом… Лёша позвонил.
Сказал:
— Я скучаю. Я не знал, как правильно. Мама… давит, да. Но она хотела как лучше. Может, попробуем снова? Я обещаю, всё будет иначе.
Я долго молчала. Потом спросила:
— А замки сняла?
Он не ответил.
Я положила трубку. И больше не брала, когда он звонил.

Сейчас у меня дома живёт кот. Он мурлычет, когда я грустная. На полке стоит ваза с живыми цветами. Я покупаю их себе. Просто так. Потому что хочу. И каждый вечер я включаю горячий душ. И стою под ним, сколько мне нужно. Без страха. Без чувства вины. Это маленькое счастье. Но оно моё.

Недавно я случайно встретила свекровь в магазине. Она постарела. Смотрела строго, как всегда, но в глазах — будто что-то дрогнуло.
— Ну, как ты там? — спросила.
— Хорошо, — спокойно ответила я. — Живу. Сама.
— Лёша всё ещё один, — сказала она.
Я кивнула. Мне уже нечего было добавить.

Мы стояли у полок с шампунями. Я взяла тот, что люблю. Он пенится сильно и пахнет ванилью. Она посмотрела на ценник и покачала головой.
— Дорогой. Опять, наверное, по полчаса в душе?
Я улыбнулась.
— Столько, сколько хочу.

И ушла.

Я шла домой с пакетом в руке и вдруг поняла:
я больше не жду, что кто-то одобрит мой выбор.
Не боюсь быть «неудобной».
Не чувствую вины за то, что живу свою жизнь.

Свобода — это не когда тебе разрешили. Это когда ты разрешила себе сама.