Пока ты жива, нам надо развестись! – заявил муж перед отпуском с любовницей… А вернувшись, обомлел…

Пока ты жива, нам надо развестись! – заявил муж перед отпуском с любовницей… А вернувшись, обомлел…

— Пока ты жива, нам надо развестись, — спокойно сказал он, собирая чемодан.
Я смотрела на него молча. Хотела спросить: почему именно сейчас? почему так холодно? Но не стала.

В моих анализах стояло короткое, как приговор, слово: рак. Последняя стадия.
Он знал.
Я думала, он останется. Поддержит. Просто будет рядом.

— Я уезжаю с Леной. Мне надо жить, понимаешь? — добавил он, не глядя мне в глаза.

Он уехал.
А я… осталась.

Не плакала. Даже не злилась. Просто начала жить.
Каждое утро — как подарок. Каждый вдох — как молитва.
Пекла пироги, звонила родным, училась рисовать акварелью. Стала вести дневник.
Подруга отвезла меня в храм. Я там впервые заплакала. Не от боли — от тишины.

Месяц. Второй. Врачи смотрели на снимки и хмурились:
— Что-то странное… опухоль остановилась. Даже уменьшилась.

Я улыбалась. Я возвращалась.

А потом он вернулся. Загорелый. Помолодевший. Улыбался широко, будто ничего не произошло.
— Ну как ты? — спросил буднично, словно о погоде.

Я поставила перед ним чашку чая. Чёрный. Без сахара. Как он любил. Руки мои не дрожали.
Он огляделся: всё в доме было чисто, уютно, пахло яблочным пирогом.
И я была в светлом платье, с аккуратной прической. Спокойная. Живая. Сильная.

— Ты изменилась… — пробормотал он.
— Да, — сказала я. — Я снова выбрала жизнь. Без тебя.

Он открыл рот, но слов не нашёл.
А я подошла к двери, открыла её и тихо добавила:

— Прощай.
И благодарю. За свободу. За шанс начать сначала.
Пока я жива — я буду жить. А не умирать рядом с тобой.

Он стоял у порога, не двигаясь.
Будто впервые увидел меня — не слабую, не ту, что ждала и верила,
а женщину, которая пережила боль, предательство… и не сломалась.

— Я запутался… — пробормотал он.
— Нет, ты просто выбрал себя, — спокойно ответила я.
— Прости…

Я чуть наклонила голову.
— Я уже простила. Не для тебя — для себя. Чтобы не нести этот груз дальше.

Он медленно вышел за дверь. Я закрыла её и прислонилась к ней спиной.
Никаких слёз. Только тишина. И лёгкость.
Такую я не чувствовала давно.

Прошло полгода.
Я снова была в больнице — контрольное обследование. Врач вертел снимки, хмурился, потом улыбнулся:

— Чудеса бывают. Вы идёте на ремиссию. Продолжайте жить. Вот так же — полной грудью.

Я вышла и глубоко вдохнула. Весна.
Капли на листьях. Смех где-то за углом.
И мужчина с кофе протянул мне стакан:
— Кажется, вы обронили надежду.

Мы оба засмеялись.

И в тот момент я поняла —
самое важное случилось не после его ухода…
А после моего возвращения к себе.

Через год я получила письмо.
Обычный конверт. Почерк знакомый.

Катя,

Я часто думаю о тебе. О том дне. О том, как ты смотрела на меня — спокойно, с достоинством… А я бежал от боли, прятался за чужие объятия. Но в ту секунду, когда ты закрыла дверь, я понял — потерял не просто жену. Потерял женщину, рядом с которой мог бы стать лучше…

Ты выжила. Без меня. И стала только сильнее. Я горжусь тобой. И жалею, что не выдержал, не остался, не прошёл путь рядом с тобой. Если когда-нибудь сможешь — прости. Но если нет… просто знай: ты — лучшее, что было в моей жизни.

Сергей.

Я перечитала письмо. Не злилась. Не плакала.
Только улыбнулась — себе. Не ему.

За окном был вечер.
На плите — томился суп. На диване — ждал плед. А за дверью скоро появится он — мой новый человек.
Не из прошлого. Из будущего.
Тот, кто держал меня за руку, когда было страшно. Кто не сбежал от диагноза. Кто не просил прощения — потому что не предавал.

Я положила письмо в ящик. Закрыла его.

Некоторые главы не требуют продолжения. Только точки.

И я поставила свою.
Твёрдо. Навсегда.